Задержание этой группировки планировалось больше года. Сотни дней напряженной работы с ничтожно малым количеством улик, десятки часов допроса мелких сошек и подельников, еженедельные выматывающие совещания по средам с десяти до двенадцати, на которых из раза в раз мусолили одно и то же. И вот они здесь.
Бронежилет оттягивал плечи Цижэня, кобура привычно била при ходьбе о бедро. Его группа пробиралась вдоль бесконечных рядов контейнеров в складском районе номер 9, стараясь издавать минимум шума, на который способно 15 вооруженных мужчин. Момент торжества справедливости приближался с каждым новым шагом.
В двух метрах от Цижэня коридор между контейнеров обрывался широкой площадкой, откуда слышались отголоски чьих-то разговоров. Он безмолвно поднял сжатый кулак правой руки на уровень головы и шаги позади него резко прекратились.
- Группа три на позиции, - произнес он шепотом в рацию, закрепленную на груди, сжимая уже двумя руками поднятый пистолет.
Их точка находилась чуть ли не дальше всех остальных, и после того, как они заняли позицию, оставались считанные минуты до старта операции. Условный сигнал прозвучал, и десятки полицейских высыпались на широкую площадку складского комплекса, окружая злоумышленников со всех сторон. Группа Цижэня заходила со спины одной из банд, между которыми стояли длинные ящики с откинутыми крышками. В этот раз их сделка завершена не будет.
- Вы арестованы! – четко и громко проговорил Цижэнь, направляя пистолет в спину одному из преступников, пока быстрым шагом сокращал расстояние до него. – Вы обвиняетесь в хищении и незаконной продаже оружия!
Его громкий, звонкий голос как будто стал катализатором. Со всех сторон послышались похожие выкрики, преступники, в сужающемся кругу полицейских, засуетились. Сердце Цижэня стучало где-то в горле, уши закладывало от напряжения. Его вообще не должно быть здесь. Он служил в другом Управлении и редко участвовал в подобных задержаниях, но именно предоставленные им данные стали решающими для этой операции, и он потребовал личного присутствия.
Когда до преступников оставалось не больше пары метров, он услышал первый выстрел. Взгляд мгновенно метнулся к противоположенной стороне неудавшихся покупателей, да там и застыл. Вокруг началась неразбериха, послышались новые выстрелы, но Цижэнь застыл на месте, как будто в его ступни вбили гвозди, не дающие пошевелиться.
Перед ним стоял Дунфэн.
В длинной, явно не по погоде, накидке, с зачесанными на один бок длинными волосами, он стоял среди этих преступников и выглядел… естественно. Как будто тут ему было самое место. Цижэнь почувствовал, как руки, с зажатым в них пистолетом, опускаются.
«Просто скажите мне, что это очень плохой сон», мысленно попросил он у всех небесных сил, не моргая глядя на человека, который был ему ближе, чем брат.
Совсем рядом раздался еще один выстрел, который вывел Цижэня из полукоматозного состояния, заставляя вспомнить, где он сейчас находится. Он хотел выкрикнуть имя друга, но вовремя себя оборвал. В сложившейся ситуации не стоило показывать, что они знакомы. Но просто позволить повязать Дунфэна, как последнего преступника, он не мог. Внутри птицей в клетке билась мысль о том, что тот мог попасть сюда случайно. Он не мог быть здесь по собственному желанию, это все было какой-то огромной ошибкой. И Цижэню необходимо было в ней разобраться.
Быстро взглянув по сторонам, он приметил отделльно стоящий в нескольких метрах контейнер. Основное действие разворачивалось в противоположной стороне и там могло быть относительно безопасно, но действовать надо было быстро.
Цижэнь шагнул по направлению к Дунфэну, когда почувствовал, что сбоку на него навалились в попытке выбить из рук пистолет. Развернувшись к нападавшему, он резко ударил его локтем в солнечное сплетение. Когда мужчина согнулся пополам в попытке вдохнуть воздуха, Цижэнь, широко размахнувшись, опустил ему на основание черепа приклад пистолета. Не отвлекаясь больше ни на кого, он снова поднял глаза, ища Дунфэна. Когда он выхватил его высокую фигуру среди неразберихи, что происходила вокруг, то дождался, пока их взгляды не встретятся. Стоило этому произойти, Цижэнь кивнул в сторону примеченного ранее контейнера, надеясь, что их взаимопонимание и теперь не подведет, и друг поймет его правильно. Сейчас это было важно как никогда.
[icon]https://d.radikal.ru/d14/2003/e4/53e1c870f1e1.jpg[/icon]

Отредактировано Лань Цижэнь (2020-03-26 18:51:52)

Увидев, что его сигнал понят, Цижэнь подобрался. Он ещё раз огляделся по сторонам для того, чтобы убедиться, что его временное исчезновение никем замечено не будет. Но его опасения были абсолютно беспочвенны - полицейские вокруг были больше заняты тем, чтобы успеть схватить как можно больше преступников, пытавшихся скрыться, в некоторых местах завязались небольшие потасовки.
Цижэнь увидел, как Дунфэн что-то сказал людям позади, и только теперь обратил внимание на мужчин, что стояли рядом с другом. Многих он знал лично. Губы его поджались в попытке сдержать рвущееся на волю разочарование. Все меньше оставалось шансов на то, что это просто неудачное стечение обстоятельств.
Двинувшись сразу за Дунфэном, он догнал его в несколько быстрых шагов. Успеть открыть рот ему не дали - стоило переступить порог контейнера, как спина врезалась в холодную стену, одно из ребер металлического профиля врезалось ему между лопаток.
Удивительно, но Дунфэн дышал злостью не меньше его самого, что стало неожиданностью для Цижэня, но это только подстегнуло собственное раздражение. Он вскинул голову, смело встречая яростный взгляд друга. Разница в росте давно не давила на Цижэня, но он признавал, что сейчас Сяхоу выглядел... внушительно.
- Я полицейский, черт тебя дери! - крикнул он в ответ, не сильно, но ощутимо, ударив кулаком по груди Дунфэна. Не столько для того, чтобы причинить боль, сколько для того, чтобы выразить свое раздражение. - Это как раз моя работа! А вот что ты здесь забыл?!
Цижэнь вглядывался в полумраке контейнера в глаза Дунфэна, надеясь найти в них ответы на ещё не заданные вопросы.
- Почему ты вообще на меня орёшь? Это я увидел своего друга в окружении преступников, которым светит от 10 лет тюрьмы! Во что ты ввязался?!
[icon]https://d.radikal.ru/d14/2003/e4/53e1c870f1e1.jpg[/icon]

Отредактировано Лань Цижэнь (2020-03-23 11:19:05)

- Это я в тебе пару отверстий лишних сделаю, если ты сейчас же мне все не объяснишь! – не унимался Цижэнь. В другой ситуации и с другим человеком он, скорее всего, был бы более спокоен и с большей вероятностью понимал, что не время и место выяснять отношения. Но это был Дунфэн! Его, черт подери, Дунфэн! Он не мог быть спокоен в такой ситуации. – Какое у меня дома?! Ты с ума сошел? Нам нужно срочно тебя отсюда вытаскивать!
С удивлением даже для себя Цижэнь проглотил замечание друга про его догадки о возникновении у того различных благ. Он не считал это критически важным в данной ситуации, но поставил себе зарубку обязательно припомнить этот момент в более спокойной обстановке.
Он даже не успел удивиться, не то, что сказать еще что-то, когда увидел, как Дунфэн шагнул снова к нему ближе и занес руку. Через секунду мир перед его глазами потемнел.

Болезненное пробуждение в медицинском кабинете участка стало не худшим, что случилось с Цижэнем в тот же день. Он выслушал от старшего офицера Мэна, который был назначен главным в этой операции, лекцию о том, что нельзя подобным образом позволять преступникам себя обезвреживать. Да и вообще: «Тебе повезло, что он просто вырубил тебя! А ведь мог бы и убить!». Потом его отчитал начальник собственного Управления за то, что полез в операцию, которая не относится к основной службе, да еще и проявил себя с удивительно безалаберной стороны. В довершении ему позвонил брат и выказал свое крайнее недовольство: «Ты всегда казался мне более здравомыслящим, Цижэнь. Наш отец был бы тобой недоволен». А Цижэнь слушал, кивал и с опущенной головой слушал все причитающиеся отповеди. Он понимал, что виноват, хоть промах его был не предумышленным, а еще его тяготил тот факт, что он сам того не желая, оказался очень плотно повязан с преступниками. Как наяву перед глазами стоял Дунфэн и его друзья, которых он видел в складском комплексе. Он знал многих из них, с некоторыми они даже были почти приятелями, если кто-то так мог назвать Ланя с его не самым уживчивым характером. Он чувствовал себя разбитым.
Когда желающие указать на его ошибки, наконец, закончились, появилась возможность отправиться домой. Цижэнь, не теряя ни минуты сел, в свою машину и ударил по газам. Он был уверен, что найдет Дунфэна у себя дома.
И уверенность его была не напрасной. Подъехав к дому и припарковав автомобиль, Цижэнь поднял взгляд наверх. В окнах его квартиры горел свет. Ему показалось, что он услышал, как скрипнули собственные зубы. Не став дожидаться лифт, он взбежал вверх по лестницам, перешагивая через ступеньку, подгоняемый клубком чувств, который раздирал его изнутри.
Дверь в собственную квартиру он открывал практически с ноги. Быстро по звукам определив, где находится его «гость», он двинулся в сторону кухни.
- Ся-хоу Сян-цзян! – разделяя слова на слоги, выкрикнул Цижэнь, заходя на кухню.
Искомый Сяхоу обнаружился у плиты, как ни в чем не бывало колдовавший над ужином. Ланю показалось, что от открывшейся картины у него задергался глаз. Преодолев расстояние до друга в несколько широких шагов, он схватил его за фартук (за фартук?!), сминая тонкую ткань в ладонях. Не отпуская рук, он толкнул Дунфэна вперед, практически усаживая его на кухонную столешницу, немного сокращая разницу в росте. Теперь он мог смотреть ему в глаза, не поднимая головы.
- Я тебя убью, - наклоняясь к Сяхоу ближе, практически прошипел ему в лицо Цижэнь. – У тебя есть право на последнее слово. Есть что сказать?

[icon]https://d.radikal.ru/d14/2003/e4/53e1c870f1e1.jpg[/icon]

Он улыбался! Просто стоял и бессовестно улыбался своей ужасной, возмутительной, красивой, неуместной улыбкой! Цижэнь не собирался уступать и только плотнее сжимал губы, давая понять другу, что идти на попятную не собирается. Но этот провокатор не собирался сдаваться до последнего. Легкое прикосновение теплых пальцев ощущалось приятной прохладой на разгоряченной коже Ланя. Ошарашенный подобным жестом, Цижэнь широко раскрыл глаза, безмолвно показывая свое удивление и на секунду теряя контроль над собой. Это было… необычно. Но он не успел понять свои эмоции по этому поводу яснее, как все закончилось.
Проследив одними глазами за рукой Дунфэна, он только теперь заметил стоящий на плите сотейник. Крышка была снята, и больше ничего не мешало наполнять кухню ароматом целого букета специй. Не отрывая взгляда от ловких пальцев Сяхоу, Цижэнь проследил их путь за ложкой, а после и до рта, который изрек самую глупую предсмертную фразу из всех, что мог выбрать. Резко подняв взгляд с губ на глаза, Лань раздраженно, но уже без той всепоглащающей злобы посмотрел на друга.
- Если бы это были не спагетти тетушки Лиян, я бы запихал тебе эту ложку в одно интересное место, Сянцзян, - процедил сквозь зубы он, но рот послушно открыл и, не разрывая зрительного контакта, тефтельку все-таки съел.
Он не торопясь прожевал ее и медленно разжал руки на фартуке, делая полшага назад, давая Дунфэну чуть больше свободного места. Сейчас, оказавшись в более привычной обстановке и на своей территории, Цижэнь немного расслабился. Вид Сяхоу в его квартире в персональных тапочках всегда ассоциировался с чем-то неуловимо домашним. Он возвращался с работы в эту квартиру и отключался от всего дерьма, которое видел за день в участке. Здесь ему казалось, что он со всем справится, как справлялся десятки лет до этого, что здесь самое безопасное место, но…
Это не отменяло того факта, что Дунфэн обманывал его все это время! Использовал его доверие!
Последняя мысль снова зажгла в нем только поутихшее возмущение. Он скрестил руки на груди и расставил шире ноги – вся его поза говорила: «Я не сдвинусь с этого места, пока ты мне все не расскажешь».
- Даже не надейся, что ты задобришь меня едой! Я требую объяснений прямо сейчас, - тон Цижэня не признавал увиливаний или шуток. – И тебе нужно постараться, чтобы оно меня устроило.

[icon]https://d.radikal.ru/d14/2003/e4/53e1c870f1e1.jpg[/icon]

Слова Дунфэна болью отзывались в душе Цижэня. Сказки? Грезы? Ему хотелось отрицать эти глупые обвинения, но возможности такой он был лишен. Ведь в итоге все и правда оказалось лишь грезами и сказками. Ланю нечего было достойно ответить на заданные вопросы, а потому он избрал стратегию, которой придерживались многие поколения его семьи, - промолчать. Потому он лишь молча слушал слова друга, все плотнее скрещивая руки на груди.
Когда Дунфэн повернулся к нему, откровенно предлагая посмотреть на себя еще раз с новой стороны, Цижэнь не стал отводить взгляд. С детства высокий и сильный, Сяхоу только возмужал с годами, а к 30 обрел ту зрелость, которая в большинстве случаев украшала мужчин. Он выглядел внушительно – да; несколько самовлюбленно – безусловно; так, будто не любил слышать возражения – десять раз да. Но был ли он похож на преступника? Цижэнь отмел эту мысль, как только она мелькнула в голове. Он слышал от своих коллег ни один раз, что Дунфэн выглядит как подозрительный тип. «Помяни мое слово, Лань, у него на лице написано, что он не чист на руку. Более бандитской рожи я в жизни не встречал». Он отрицал любые нападки в сторону друга и пару раз даже сорвался на особо рьяных сплетников. Обсуждать человека за его спиной было нельзя, а обсуждать Сяхоу тем более.
- Не обманывал? Ты про то, что я знал, что ты торгуешь оружием? – уточнил Цижэнь, чтобы понять, что слух его не обманывает. – Не говорить всей правды не лучше, чем обман, Дунфэн. А обманывать нельзя.
Он следил за тем как друг, как ни в чем не бывало, накрывает на стол и мысленно уже был почти готов биться головой о стену. Слишком сложные внутренние противоречия разрывали Ланя изнутри, а Сяхоу совершенно не помогал их разрешить. Тем более он не помогал, когда вот так смотрел на него! Цижэнь на автомате облизнул губы в том месте, где их только что касались чужие пальцы. Где-то между ребер билось неясное чувство, которое призывало задержаться на этом моменте чуть дольше. Но он только продолжил смотреть за тем, как Дунфэн накрывает на стол.
Устав стоять как столб, Цижэнь снял с головы форменную фуражку и кинул ее на неподалеку стоящий диван. Невиданная для него расхлябанность. Мысленно пообещав себе за подобное попустительство после сделать генеральную уборку, Лань провел ладонью по волосам, зарываясь в отросшие черные пряди. Пришло время постричься, но он все откладывал, занятый этим проклятым делом с контрабандистами. Зачем только полез туда?
- Ты спятил? – пораженно выдал Цижэнь, глядя на протянутые руки друга. – Как я могу…
Он осекся на середине фразы, расстроено закусив губу, как будто запрещая себе продолжать мысль. Он был полицейским и очень хорошим полицейским. Он искренне верил в то, чем занимался, верил в справедливость закона. Но представить Дунфэна, которого отправляют в тюрьму, которого он сам отправит это гиблое место… Это было слишком.
Цижэнь обхватил запястья Дунфэна так, как это сделали бы наручники. Сжал их на мгновение, а после погладил большими пальцами, будто извиняясь за этот порыв.
- Ты говоришь, что переживал о моем сне. Так как мне спать теперь, Дунфэн? – не отрывая взгляд от их рук, спросил Лань. – Что мне делать, зная, что самый близкий мой человек не только подвергает свою жизнь постоянной опасности, но и может в любой момент загреметь за решетку?
Он поднял на него взгляд растерянный, но горящий: он хотел разобраться в происходящем, хотел знать, что ему предпринять, чтобы вытащить друга из этого проклятого круга.
-  Я хочу, чтобы ты мне все рассказал.
Цижэнь принял для себя решение, что раз он был слишком слеп до этого момента, то теперь он обязан понять, как дела обстоят на самом деле. Он не уверен, что был готов услышать историю о настоящей жизни Сяхоу, но ему ничего не оставалось. Он не кривил душой, когда называл Дунфэна самым близким человеком – они были знакомы не один десяток лет и прошли вместе через многие сложности, выросли вместе и поддерживали друг друга тогда, когда вокруг больше никого не было. Лань не мог позволить так просто разрушить отношения, которые по кирпичикам строились всю жизнь.
- У нас есть время, поэтому я предлагаю все же поужинать, - он скосил взгляд на аппетитно выглядящие тарелки. Живот призывно заурчал, ведь Лань правда не ел с самого утра. – А после сесть и спокойно поговорить. Но только после того, как ты ответишь мне на один вопрос. Дунфэн, ты убивал людей? Простых невинных граждан?
Взгляд его стал острым и пронзительным, ладони снова сжались вокруг широких запястий. Это было важно – Цижэнь понимал, что сможет продолжить этот разговор только в том случае, если руки друга не покрыты кровью тех, кто не заслужил этого. Он все же не был таким наивным, как мог считать его Сяхоу, и понимал, что находясь по ту сторону правосудия, тот вряд ли смог бы быть… святым.

[icon]https://d.radikal.ru/d14/2003/e4/53e1c870f1e1.jpg[/icon]

Отредактировано Лань Цижэнь (2020-03-26 22:28:34)

Они ужинали в тишине. Во-первых, говорить во время еды запрещено, во-вторых, Цижэню требовался перерыв на то, чтобы обдумать ситуацию, в которой они оказались. Ну, и спагетти были очень вкусные.
Когда содержимое тарелки было успешно съедено, а Дунфэн по-хозяйски собрал тарелки со стола, Лань отвлекся от собственных мыслей. Он встал из-за стола и привычно указал другу на отрицательное влияние кофе на сердце. Хотя говорил он это скорее на автомате, потому что сейчас не отказался бы от большей ясности мысли и энергии. Ужин несколько расслабил напряженное до этого тело, а Цижэню требовалась максимальная концентрация и внимание для того, чтобы не упустить ничего из рассказа Сяхоу.
Он поднялся из-за стола, хрустнув шеей, которая немного побаливала, и рассудил, что можно переместиться в более удобное место для продолжения разговора. Сев на диван, он комфортно облокотился на достаточно твердую спинку. Мягкая мебель плохо влияла на осанку и собранность. Цижэнь этого не любил. Принимая кружку ароматно пахнущего кофе, он глубоко вдохнул его запах. В нем были какие-то терпкие нотки. «Новый что ли?», подумал Лань, но не стал задерживаться на этой мысли. Все равно кофе покупал сам Дунфэн, не спрашивая мнение хозяина квартиры. Почему они вообще большую часть времени проводили в не очень просторной квартире Цижэня, а не в большом доме Сяхоу? Только сейчас он задумался на этот счет и ведомый подобными мыслями посмотрел на друга.
- Голова нормально, а шея болит, - снова потянулся свободной рукой к ноющему месту Лань, делая глоток кофе. Вкусно. – Но не думай, что отделаешься одними извинениями, я еще придумаю, что с тебя спросить.
Пока Дунфэн рассказывал свою историю, время бежало незаметно. Цижэнь подмечал известные ему события и смотрел на них уже с другой стороны. Практически все имена, звучавшие в рассказе, были ему известны. Не удивительно, они были знакомы с самого детства и их матери близко дружили, когда дети были маленькими. После смерти госпожи Лань, тетушка Лиян заботилась о Цижэне по мере сил, за что он был ей очень благодарен.
Стараясь осознать новую информацию и подкорректировать старые знания, Цижэнь не заметил, как Дунфэн забрал из его рук неожиданно опустевшую кружку. Он даже не заметил, как выпил все ее содержимое. Почему-то мысли текли медленно и как будто лениво. Наверное, он устал куда больше, чем предполагал изначально.
Улыбка, появившаяся на лице друга, почему-то не казалась ему такой веселой, какой изначально, скорее всего, задумывалась. Лань покачал головой, тихо усмехаясь.
- Присяжные пустили бы слезу и посадили тебя на срок до 8 лет за продажу оружия в составе организованной группы, если бы судили только по этой статье, - вздохнул Лань, внутренне смиряясь с тем, что изменить прошлое друга он не в состоянии. Это было тоже одним из правил, принятых в его семье: если не можешь повлиять на ситуацию – измени свое отношение к ней. – И эй, я не наивный. Я просто верю в твою честность и благоразумность. Даже теперь.
Он легко стукнул Дунфэна кулаком по плечу, продолжая хмурить сведенные брови. Но больше для вида, конечно же. Гул в голове, не оставлявший его с момента пробуждения в участке, наконец прошел, во всем теле он чувствовал удивительную легкость. Неужели кофе обладает таким чудодейственным эффектом? Возможно, он недооценивал этот напиток раньше.
- Ты не хотел меня втягивать, но ты должен понимать, что теперь я не смогу остаться в стороне, - покачал головой Цижэнь, тяжело вздыхая. Почему-то ему было очень жарко, возможно, из-за того, что он до сих пор оставался в форме. Может быть, стоило переодеться в более удобную домашнюю одежду, но сейчас было не время.
Расстегнув пуговицы на рукавах белой рубашки, Лань закатал их чуть выше локтя, аккуратно расправляя образовавшийся валик ткани. Ничто не было достаточным поводом, чтобы выглядеть неряшливо. Подумав, что желаемый уровень прохлады еще не достигнут, а здесь нет никого, кто может его осудить, Цижэнь расстегнул несколько верхних пуговиц начиная от воротника. Так было куда лучше.
- Значит ты что-то вроде наследника преступной империи? – он насмешливо приподнял бровь, как бы выражая свое отношение к услышанному. Настроение почему-то было… хорошим. – Я чувствую себя так, будто попал на страницы комикса про мафию или фильма. Харизматичный главный герой оказывается втянут в пучину преступных разборок, а девушка, за которой он хотел приударить, поражена до глубины души таким поворотом событий, ха!
Почему пришедшая на ум ассоциации рассмешила Цижэня и он фыркнул сквозь улыбку, которая не так часто посещала строгое лицо. Чем больше он думал о происходящем, тем более сюрреалистичным оно казалось, и еще эта дурацкая жара… Он провел широко раскрытой пятерней по волосам, слегка лохматя их. А почему нет? У них тут разворачивается целый сюжет для блокбастера, он должен выглядеть соответственно.
- Я, конечно, не девушка, за которой ты собрался приударить, но чувства ее разделяю. Обычно в таких историях нет места друзьям из полиции, ты так не считаешь? – мысли цепочкой потекли одна за одной, вытягивая наружу вопросы, которым было бы не суждено быть заданным при других обстоятельствах. – Кстати. Твои друзья из магазина. Я видел их сегодня в складах. Они знали, что я коп, неужели тебя не отговаривали водиться со мной? Знаешь, а ведь мне только ленивый не сказал, что ты мутный тип и мол рожа у тебя бандитская. Да-да, так и сказали, представляешь?
Наклонившись к Дунфэну, Цижэнь взял его за подбородок и повернул голову сначала в одну, а потом в другую сторону. Все это время он внимательно разглядывал лицо Сяхоу, как будто оценивая.
- А я им знаешь, что в ответ сказал? Что это у них рожи бандитские и как таких вообще в полицию взяли. Более корректно, конечно, - не отпуская подбородка друга, Лань очертил пальцем глубокий шрам пересекавший его щеку. Поразительно эмоциональные сегодня брови, снова сошлись на переносице. Взгляд явно выражал крайнюю степень непонимания. – А по-моему у тебя очень даже красивое лицо, такое знаешь…
Пару секунд Цижэнь подбирал подходящее слово, всем своим видом показывая усердие прилагаемое к поиску.
- Породистое! Во, породистое! Я не силен в комплиментах, ты знаешь, но ты всегда казался мне красавчиком, да. Только эти шрамы, - Лань отпустил наконец подбородок Дунфэна и теперь провел пальцем по второму большому шраму, пересекающему бровь над правым глазом. – Они выглядят страшно. Откуда они у тебя, скажи честно. Ты говорил, что упал с лестницы, но мне почему-то теперь кажется, что это явно не так.

[icon]https://d.radikal.ru/d14/2003/e4/53e1c870f1e1.jpg[/icon]

Цижэнь не сопротивлялся, когда его руку отвели от лица, так даже лучше было видно предмет обсуждения. Услышав историю Дунфэна, он недовольно цыкнул, не отдавая себе отчёт в том, что подобное поведение неприемлемо. О предки, если бы его увидел сейчас брат или покойный отец, то любого из них хватил бы удар. Как хорошо, что никого из них здесь не было. Зато был Сяхоу, который отчего-то очень загадочно улыбался, глядя на Ланя.
- Ах ты...! Изворотливый лис! - табу на ругания были вбиты в голову Цижэня слишком глубоко, чтобы даже в нынешнем крайне интересном состоянии позволить себе что-то подобное. - Даже тут умудрился выдать только половину правы. Ты хоть в чем-то честно мне признавался?
Он не смог продолжить дальше отчитывать Дунфэна, потому что тот дёрнул его за руку на себя и, видимо для надёжности, прижал второй. А после... Отчего-то сейчас мысли двигались в голове Ланя медленнее обычного, поэтому осознать то, что это был поцелуй, он смог только тогда, когда тот уже закончился. Откровенно оторопевший от происходящего Цижэнь широко открытыми глазами смотрел в ответ в уверенные глаза напротив.
Возможно, если бы они были в видеоигре, то над головой полицейского сейчас бы появилась полоска загрузки, которая торопливо заполнялась. Отчего-то первой мыслью было: "Когда я вообще крайний раз с кем-то целовался?". Как-то так вышло, что к своим 27 годам, Лань не мог похвастаться большими заслугами в личной жизни. Не тот у него был характер, чтобы легко сходиться с людьми, тем более, с девушками. Да и последние годы он с головой ушел в работу, как будто поставил себе задачу пересажать всех преступников в городе. Как так вышло, что вместо того, чтобы посадить вот этого конкретного преступника за решетку, он сейчас практически лежал на нем сверху? Это был отличный вопрос, отвечать на которой Цижэнь сейчас, конечно же, не собирался.
- Сяхоу Сянцзян! - начал возмущённо Лань, слегка толкая свободной рукой друга в плечо, но не отстраняя его от себя. - Что ты себе позволяешь? Я сколько раз говорил тебе: в нашей семье нельзя бросать начатое на половине пути!
И он сам подался вперёд, целуя Дунфэна. Безусловно ради того, чтобы не идти вопреки правилам семьи. Навыки неожиданно оказались не настолько забыты, как думалось изначально. А сам процесс оказался куда приятнее, чем ему помнилось. Цижэнь подвинулся к Сяхоу ближе, не желая тянуться к нему в неудобной позе, и положил руку тому на шею. Слегка надавив на нее, он повернул его голову чуть вбок. Да, вот так было совсем замечательно.
Через некоторое время он отстранился от Дунфэна, снова смотря на него с удивлением во взгляде. С чем оно было связано, даже он сам не мог понять.
- Ты, - запнулся в самом начале фразы Лань, чувствуя как сердце стучит где-то в горле. Сколько уже раз он за сегодня схватил аритмию? - Что ты подлил мне в кофе? Зачем ты... Почему я...
Слова не хотели послушно складываться в вопросы, взгляд бродил по лицу Сяхоу. Зацепившись за его губы, Цижэнь неосознанно облизал свои. Это было какое-то помешательство, что-то за гранью возможного. Наверное, он бы хотел сказать, что это неправильно и все нужно сейчас же прекратить, но дело было в том, что прекращать не хотелось. И в этом был главный парадокс.

[icon]https://d.radikal.ru/d14/2003/e4/53e1c870f1e1.jpg[/icon]

Отредактировано Лань Цижэнь (2020-03-26 18:47:05)

Значит, он все же был прав и кофе был странным! Внутренне Цижэнь обрадовался тому, что, несмотря на несколько помутненное сознание, до сих пор мог замечать подобные детали. Но радость была недолгой, потому что он прекрасно понимал, что Дунфэн прав. Его устойчивость к алкоголю была не очень хорошей, но с такого количества коньяка даже он не должен был полностью утратить способность отвечать за свои поступки. Поэтому результат происходящего полностью ложился на его плечи.
Лань хотел ответить Сяхоу, что за кого он его держит, раз думает, что за свои проступки он будет перекладывать ответственность на кого-то другого. Что он признает свои ошибки и способен встретиться лицом к лицу с их последствиями. Он много, что хотел еще сказать, но ему сделать это благополучно не дали. Тем более строгий голос Дунфэна звучал крайне волнующе. Ощущения от нового поцелуя затопили сознание и на время отодвинули другие вопросы.
Поцелуи становились грубее и настойчивее, Цижэнь уже почти вплотную прижимался к Сяхоу, сжимая пальцы на его плечах. Неожиданно надоедливая жара, которая мучила его пол вечера, отступила, а терзающие его губы исчезли. Приоткрыв затянутые поволокой глаза, он увидел картину, которая вернула жар с двойной силой. На нем почти рвали рубашку. В голове была каша состоящая из чего-то среднего между «вау» и «мне за нее еще отчитываться, придурок!», но первое явно перевешивало. Кожа, где шеи касались требовательные губы, горела, Лань откинул голову назад, практически повиснув в сжимающем его кольце рук.
«Ааа, какого черта я делаю?», вспыхивало в голове каждый раз, когда язык Дунфэна касался бьющейся на горле вены, «что мы делаем?». Все сложнее становилось мыслить ясно, и Цижэнь предпринял последнюю попытку собрать все оставшиеся осознанные ощущения воедино. Сегодня его жизнь резко перевернулась с ног на голову: он впервые поучаствовал в облаве, его отчитали все кому не лень, он узнал, что его самый близкий друг важная шишка в преступной жизни города, а теперь этот самый друг жадно целовал его сидя на диване в его квартире. Подводя итог, Лань Цижэнь сделал вывод, что его жизнь покатилась в тартарары и, скорее всего, к прежней размеренности вернуться не сможет. Он не знал, что с этим делать, не знал, как жить дальше с новыми знаниями, но что мешало ему хотя бы получать от происходящего удовольствие? Все равно его выгонят из семьи, если узнают обо всем.
В этот момент в голове Цижэня что-то щелкнуло.
Он зарылся пальцами в длинные волосы Дунфэна и потянул за них, заставляя того оторваться от его шеи. Стоило тому поднять голову, он запечатлел на его губах короткий крепкий поцелуй и отстранился.
- Твоя взяла, Сянцзян. Но я не собираюсь заниматься любовью первый раз за кучу лет на узком неудобном диване.
Закончив фразу, Цижэнь встал с дивана и, схватив Сяхоу за руку, поднял его следом. Он развернулся и решительно отправился в сторону спальни. Дверь в просторную комнату была открыта, и он прошел в нее широким шагом. Свет от уличных фонарей проникал внутрь и мягко освещал минималистическую обстановку. Остановившись у широкой кровати, он развернулся к Дунфэну и толкнул его назад, заставляя сесть на ее край. Бегло осмотрев свою побитую жизнью рубашку, Лань стянул ее с себя, кинув куда-то в бок.
- К черту правила. Я беру от них выходной - хмыкнул Цижэнь, ероша свои волосы и подходя к другу, смотря на него сверху вниз. – Вы арестованы за совращение офицера полиции. Примите ответственность, господин Сяхоу.
Он поставил одно колено между ног Дунфэна и потянулся к его рубашке. Он аккуратно расстегивал пуговицу за пуговицей, пока полы одежды не распахнулись, давая доступ к обнаженной коже. Цижэнь окинул взглядом представшую картину и снова невольно облизнул губы. Да, чем дальше, тем лучше.
Он провел пальцами по нескольким шрамам, украшавшим бок и грудь Сяхоу. После сменил пальцы на всю ладонь, надавливая, очертил контур груди и подтянутого пресса, а после скользнул вокруг его талии, прижимая к себе ближе, и снова прижался губами в поцелуе. Если нырять в омут, то с разбега и с головой.

[icon]https://d.radikal.ru/d14/2003/e4/53e1c870f1e1.jpg[/icon]

Утро любого члена семьи Лань начиналось в 5.00. Даже тех членов, которые уснули едва ли под утро, что, конечно же, являлось вопиющим нарушением режима и всех неписанных правил. И возможно они рады бы остаться в приятной сонной неге подольше, но, как говорится: "привычка - вторая натура", а против своей натуры особо не пойдешь. Поэтому, когда на часах на стене короткая стрелка упёрлась в 5, а большая в 12, разум Лань Цижэня, как по волшебству, прояснился. На этом волшебство и закончилось.
Он вынырнул из дрёмы, но глаза открыть не успел. В это время года очень рано светлело и ему не нравилось, когда солнце режет глаза сразу после сна. Поэтому он позволял себе 2 минуты расслабиться в кровати, чтобы прокрутить в голове сегодняшние планы. Но это было в любой другой обычный день. Сегодняшнее же утро под это определение не подходило даже со скрипом.
Во-первых, он чувствовал, что ему было ужасно жарко. Во-вторых, что-то давило ему на ногу. В-третьих, как уже было сказано ранее, волшебство закончилось, не успев начаться. Поэтому после пробуждения на Цижэня сразу свалилась уйма воспоминаний о вчерашнем дне. Дне и ночи. О последней не двусмысленно напоминало тихое сопение под боком.
Лань, несмело приоткрыв глаза, упёрся взглядом в чужую спину. С трудом подавив обречённый вздох, он снова закрыл глаза.
- Итак, Лань Цижэнь, вчера ты был смел, как никогда. Где твоя хваленная бравада? - тихо сам себя уговаривал он, борясь с трусливым желанием просто выскользнуть из кровати и скрыться в неизвестном направлении. Но проявлять трусость было нельзя в соответствии с правилами семьи.
Из груди почти вырвался нервный смех - правила семьи, да? "Где же были твои мысли о правилах семьи, когда ты вчера вытворял это и то", сокрушался про себя Цижэнь, уткнувшись лбом в теплую спину, даже про себя не решаясь назвать своими именами события прошлой ночи. Но жалеть себя было не по-мужски, а в своей мужественности он не сомневался несмотря ни на что.
Поэтому он решительно открыл глаза и аккуратно сел на кровати, стараясь не разбудить спящего Дунфэна. Он осторожно вытащил свою ногу, зажатую между коленей Сяхоу, и наконец выпрямил спину. Удивительно, но каких-то болезненных ощущений в теле не было. Только лёгкое покалывание в... Чуть ниже спины, да. Цижэнь снова посмотрел на Дунфэна. Его волосы разметались по подушке, а одна рука была очаровательно подложена под щеку. Цижэнь не смог сдержать улыбки. Все же Сяхоу был невероятным. Невероятным сыном, другом, как оказалось, любовником тоже. На последней мысли Лань запнулся.
Любовником.
Он легко коснулся своих губ кончиками пальцев. То, что произошло вчера, кажется было настоящей неожиданностью только для Цижэня. Дунфэн был на удивление внимательным и решительным.
Что им вообще теперь делать? С силой проведя по лицу раскрытой ладонью, он призвал все свои моральные силы. Нужно было быть честным и признать - ему понравилось. О боги, ему ещё как понравилось, и дело явно было в долгом отсутствии практики. Лань прикрыл тыльной стороной ладони рот, как будто стыдясь собственных действий, которые он вчера совершал. Наверное он сейчас являл собой интереснейшую картину.
Бороться с собой Цижэнь мог часами, то призывая на помощь собственную гордость, то забывая о ней подчистую. Но создавшуюся... проблему, нужно было как-то решать. И он точно не собирался это делать в одиночку. В конце концов, не он же эту кашу заварил?
- Эй, Дунфэн, - достаточно тихо начал Лань, имеющий не очень большой опыт в насильном пробуждении кого-то. - Просыпайся.
Естественно, это оказалось не так просто. Они спали от силы часа 2 и нормальному человеку этого было недостаточно. Но дело не терпело отлагательств.
- Дунфэн, вставай, пожалуйста, - Цижэнь аккуратно коснулся плеча мужчины, надеясь, что этого все же будет достаточно. Но вторая попытка тоже закончилась ничем.
Мысленно пообещав, что он даст поспать Сяхоу чуть позже несколько часов, Лань перешёл в решительное наступление. Он потряс Дунфэна за плечо, а после перевернул его на спину, чуть наклоняясь над ним.
- Сянцзян, вставай сейчас же, иначе я спихну тебя с кровати! - угрозы тоже пошли в ход, хотя вряд ли спящий мужчина мог оценить их по достоинству. - Это моя кровать, я имею полное право тебя отсюда скинуть!
Заметив первые признаки того, что Сяхоу просыпается, Цижэнь просиял. Он был рад, что претворять угрозы в жизнь не пришлось, потому что выкидывать Дунфэна из постели, в которую сам же его и привел, не хотелось.
- Ты проснулся? Мне нужно срочно с тобой поговорить! Это не может ждать! - в голосе Ланя смешалось нетерпение и какая-то непрошеная радость. Он был уверен - вместе они разберутся со всем, как делали это всегда.

[icon]https://d.radikal.ru/d14/2003/e4/53e1c870f1e1.jpg[/icon]

Пораженный наглостью и непробиваемостью Дунфэна, Цижэнь открыл рот для того, чтобы ему возразить, но был вероломно схвачен и утащен в плен чужих рук, которые как будто решили провести проверку его тела. Так настойчиво они прошлись по всем его частям. Это было слишком для его частично травмированной вчерашними событиями психики, и Лань замер в объятиях, не зная, что ему дальше делать. Собственные руки было деть совершенно некуда, а обнять Сяхоу в ответ было слишком смущающим. Тем более, у них были дела поважнее.
Услышав свое имя, Цижэнь поднял голову, надеясь лицезреть лицо Дунфэна. Ему, конечно, хотелось бы поговорить с другом в более, кхм, комфортной и возможно приличной обстановке, но ему было все еще немного совестно за то, что пришлось будить того ни свет ни заря.
- Да, отлично, спасибо, - искренне поблагодарил он Сяхоу, потому что обсудить было что. Он попытался немного отодвинуться от мужчины, упираясь тому в грудь, чтобы дать себе немного свободного пространства. Так все же было спокойнее. – Во-первых, что значит «поведу к алтарю»? Дунфэн, мне приятно знать, что ты ответственный и честный человек, который готов принять на себя последствия, но мы оба мужчины. Мы не можем пожениться.
Цижэнь не задумывался, что это могла быть шутка со стороны Сяхоу, потому что ему казался нормальным подобный шаг после такой близости, если предварительно не было договоренности об обратном. Сам Лань, в силу своего воспитания, честно предупреждал девушек, с которым он должен был оказаться в одной кровати, что жениться в ближайшее время на них не собирается. Именно поэтому так часто ему отказывали в сексе, хотя собой он явно был не дурен. Зато с теми, кто соглашался на его условия, он мог не переживать о необходимости вести даму под венец после. Именно поэтому Цижэнь был приятно удивлен подобной решимостью со стороны Дунфэна. Но если они не могли пожениться, то это абсолютно не отменяло необходимости обсудить их изменившиеся отношения, ведь на прежнем уровне они не могли остаться в любом случае. Если, конечно, они не найдут другого выхода.
- Но то, что мы не можем пожениться, еще не значит, что мы не должны поговорить о случившемся, - решительно глядя на Сяхоу, продолжил Цижэнь. Ладони, упиравшиеся в чужую грудь, приятно нагревались, и он поспешил их убрать. Это мешало ему сосредоточиться. – Поэтому, во-вторых, зачем ты это сделал? Я имею в виду первый поцелуй. Ты должен ответить мне честно – это было спонтанное решение или… тобой двигало что-то другое?
Подозревать своего лучшего друга в наличии к нему не самых дружеских чувств, причин никогда не было. Но Цижэнь никогда не был особо проницателен в части сердечных дел, а потому предпочитал говорить напрямую, чтобы избежать неприятных ситуаций в дальнейшем.
- Я не спрашиваю про случившееся после, потому что признаю свою ответственность за это, - его тон был уверенным и непреклонным. Практические первым, чему учили детей в семье Лань, было принятие ответственности за свои поступки. Если тебе было 3 года, а ты разбивал вазу, то должен был принять наказание соответствующее проступку. Никаких поблажек. Подобный подход воспитал в Цижэне некоторую гиперответственность, но он не был против. Он привык. – Последнее зависит от твоего ответа на предыдущий вопрос. Что мы будем делать теперь? Я считаю необходимым обсудить это, потому что это может повлиять на наши дальнейшие отношения. Это важный для меня момент и я чувствую себя несколько виноватым, поэтому прошу тебя быть серьезным.
Сам Цижэнь был серьезнее некуда. Он ощущал себя так, будто бы сам вчера склонил собственного друга к сексу, поэтому был готов к тому, что тот предъявит ему претензии, или предложит просто не обращать внимания на произошедшее. Это будет непросто для восприятия мира Ланя, но ему придется смириться с тем, что Дунфэн оказался втянут в преступную деятельность, поэтому с этим он тоже как-то справится.

[icon]https://d.radikal.ru/d14/2003/e4/53e1c870f1e1.jpg[/icon]

Отредактировано Лань Цижэнь (2020-03-27 15:40:35)

Командный тон, который использовал Дунфэн в сочетании с его именем, заставил Цижэня вытянуться по струнке по мере возможности. Это было его нормальной и привычной реакцией, а вот волнение, пробежавшее вдоль позвоночника от шеи до ложбинки между ягодиц, явно стало чем-то новым. Устыдившись подобной реакции, которую кроме него даже заметить никто не мог, он почувствовал, как покраснели мочки ушей. Какой кошмар, это он так всегда теперь будет реагировать?
Но подобные мелочи быстро отступили на задний план, когда Сяхоу всей своей немалой массой прижал Цижэня к кровати и прильнул к его губам. Только сейчас до него дошло, что они, в общем-то, оба голые лежат в одной кровати и теперь еще целуются. Свою наготу он ощутил особенно остро, когда бесстыжая рука Дунфэна огладила его в самых неожиданных местах. Что ж, теперь он получил подтверждение того, что прошлой ночью все было на самом деле (а кто-то сомневался?). А еще он вспомнил о том, что прошлой ночью было хорошо, очень-очень хорошо. Воспоминания обдали грудь теплой волной, а после накрыли его с головой. Все еще не зная как себя вести, но, не желая оставаться безучастным, Цижэнь все же ответил на настойчивый поцелуй и аккуратно положил одну руку на шею Сяхоу. Когда тот, наконец, перестал терзать его губы и принялся за шею, Лань только успел шумно и глубоко вдохнуть, чувствуя, как место у основания шеи горит. Он невольно прижал к нему руку, когда Дунфэн отстранился, и вопросительно посмотрел в его светящееся довольством лицо.
Услышав признание, Цижэнь только и мог, что широко раскрыть удивленные глаза, стараясь, насколько было возможно, не дать своему лицу выглядеть совсем уж глупо.  Это было чем-то за гранью фантастики. Пару раз за время обличающего душу монолога Сяхоу, он пытался открыть рот, чтобы самому что-то сказать, но так и не смог выдавить из себя ни единого звука. Когда Дунфэн наконец замолчал, Лань все еще не мог подобрать слов. Он влюблен? По-настоящему? В Цижэня?! Боги, они знакомы с пеленок, когда это началось? Что ему теперь с этим делать? Вопросы роились в его голове, сталкиваясь друг с другом, разлетаясь кусками фраз и слов. Ни одного связного ответа он сформулировать не мог. А ответить было необходимо! Он как никто понимал, что вытащить наружу чувства очень сложно и, рассказывая о них, ты оставляешь себя открытым перед человеком. Это было куда интимнее, чем предстать перед кем-то голым.
- Дунфэн, я… - сейчас ему казалось, что было невероятно важным то, что он скажет, а поэтому слова старался подбирать максимально аккуратно. Чтобы не обмануть доверия, чтобы не ранить чувств. – У меня нет никого ближе, чем ты, и я думаю… мне кажется, что мы могли бы попробовать…
Он трезво размышлял на счет их новых возможных отношений: у семьи и знакомых не возникнет вопросов – они и так почти все свободное время проводили вместе; сердце Цижэня легко и естественно приняло чувства Дунфэна – он не исключал возможность, что у него тоже могли появиться (или уже были?) такие чувства, но и того, что теплилось внутри, должно было хватить для того, чтобы попытаться; судя по реакции собственного тела, проблем с любым физическим контактом у них тоже возникнуть не должно, хотя Лань не отрицал, что член, недвусмысленно упиравшийся ему в ногу, несколько нервировал. Но как оказалось, одно дело размышлять о чем-то, а другое – когда тебе это что-то сразу предлагают.
Сделав страшные глаза, Цижэнь не сильно ударил Дунфэна кулаком в плечо, а после уперся руками ему в грудь и толкнул, заваливая на бок на кровать.
- Какой ранний завтрак?! – в голосе его явно был священный ужас. Сяхоу оказался крайне выносливым, и подобные заявления грозили возможностью выпасть из жизни на несколько часов. – Мне сегодня на службу!
Цижэнь сел на кровати и быстро с нее ретировался. Как оказалось, его тело явно было не готово к резким движениям, о чем сразу же дало знать ноющей болью где-то в районе поясницы. Лань прижал к ней ладонь, переводя взгляд на Дунфэна, который выглядел так, как будто ему подарили давно желанный подарок на Рождество.
- Чего ты так смотришь? Как я должен проводить утреннюю тренировку, если у меня болит… болит, - запнулся в конце фразы Лань, стремительно краснея, но не отводя решительного взгляда. Он только сейчас понял, что стоит совершенно голый, и с этим срочно нужно было что-то делать.
Цижэнь бросился к высокому шкафу на другой стороне комнаты, скрываясь за открывшейся дверцей. Он скоро натянул на себя спортивные штаны, в которых обычно с утра тренировался.
- Я не собираюсь сбивать режим и мне нужно многое успеть, - продолжал просвещать Лань, копаясь на полках. Наконец он нашел широкие шорты, в которые должен был влезть Дунфэн. Закрыв шкаф, он кинул их на кровать. – Если хочешь, можешь позавтракать со мной или спать дальше.
Еще раз взглянув на Сяхоу, вальяжно развалившегося на его кровати, Цижэнь почувствовал непрошеную нежность пополам с предвкушением чего-то нового в его жизни. Отчего-то казалось, что это нечто новое будет прекрасным. Чтобы на лице не появилась глупая улыбка, он закусил губу в тщетных попытках сдержать ее, и, бросив последний взгляд на Дунфэна, ушел на кухню.

[icon]https://d.radikal.ru/d14/2003/e4/53e1c870f1e1.jpg[/icon]